перепост: "Уроки французского"

Прочитал статью Алексея БЛУВШТЕЙНА "Уроки французского"
(http://utro.ru/articles/2006/11/10/599991.shtml). . Всё так похоже... на Россию. Задолбала политкорректность...


Уроки французского

Все, что творится во Франции, весь этот огненный бунт юных магрибо-африканских французов при идейном сочувствии старших поколений, не явилось для вменяемых людей чем-то вроде грома среди ясного французского неба. Бунт продолжается уже очень долго, просто на этот раз слишком все жарко и пламенно получилось. Дети иммигрантов безнаказанно терроризируют Францию, которая, судя по последним событиям, окончательно агонизирует. Просто раньше все это проявлялось мелковато: хамское, провокационное, вандальное поведение в транспорте, оскорбления, воровство, разбои, драки. Такие "мелочи" происходили постоянно, повсюду. Кто хоть несколько раз ездил вечером в парижском метро-RER или гулял в определенные часы по Елисейским полям – не могут с этим не согласиться. Это стало массовым явлением: агрессивное, хулиганское поведение стаек подростков, одетых, как правило, в тренировочные костюмы и бейсболки, активно ищущих выход дурной энергии. И французы привыкли.

Привыкли к своей постоянной боязни, привыкли к роли мальчиков для битья. Более того, парадокс заключается в том, что подавляющее большинство французов объясняло (оправдывало) эти не очень доброжелательные действия соотечественников их тяжелым социальным положением, безработицей их родителей. А обнаглевшие от полной вседозволенности детишки устроили своим наивно-глупым защитникам, материальный уровень которых, кстати, тоже весьма далек от кино, настоящую дедовщину. Для сравнения: перед Второй мировой войной во Францию приехало огромное число иммигрантов из Италии, Польши, Испании, Португалии. И их житье-бытье было более чем скромное, если не сказать сверхбедное. Но их дети, про внуков уже речи не идет, стали абсолютными, стопроцентными французами. Внешне, внутренне, языком, именами они сделались французами, влились и растворились во франкоцивилизационном котле.

Впервые серьезные симптомы национально-интеграционной болезни появились в начале 1980-х, во времена правления Франсуа Миттерана – президента, обладавшего изысканным вкусом и больше всего ценившего умение красиво жить. Все чаще стала проявляться хулиганско-криминальная экспансия молодых магрибианцев и афрофранцузов, вскормленных плодородной французской землей. В этот бы момент включить здравый смысл, проявить решительность. Не делать вид, что ничего не происходит, а элементарно посмотреть в самое неотдаленное будущее. Но французские политики решили ничего не предпринимать. Столько других проблем, и зачем думать о завтрашнем дне, когда так приятно сегодня занимать властные кресла. Именно в это время Ле Пен впервые получил шоковые 15%. Колокол прозвучал.

К середине 1990-х проблема с детьми и внуками арабо-негритянских иммигрантов стала уже стучаться чуть ли не в каждый французский дом. Сменился президент, правящая партия, но тяжелейшая проблема интеграции никак не решалась. Только теперь властные мужи уже не не замечали проблему, а прятали головы в песок. Более того: французское общество с подачи интеллектуальной элиты и поддержанное большинством (среди французской молодежи – подавляющим большинством) рядовых французов выбрало оправдательный рецепт происходящего: у них тяжелое материальное положение, они живут в бесперспективных гетто и чувствуют себя чужими, выброшенными на задворки французской жизни.

Дальше началась политкорректность: у криминала нет национальности (хотя статистика указывала, что в 90% случаях преступления совершались выходцами из бывших колоний), материальные подачки, культурно-социальные вливания, заискивание, попытки продемонстрировать редкие примеры успешной интеграции на примере известных певцов и актеров. Пряник все увеличивался, усовершенствовался. Про кнут не то что говорить, думать считалось моветоном. А главное, в просвещенном французском обществе прочно воцарился страх перед этой дискомфортной проблемой.

Что-то похожее на правду прозвучало из уст только двух людей. Один из них – основатель и руководитель Национального фронта, бывший десантник Жан-Мари Ле Пен. Второй – кинозвезда и бескомпромиссная защитница братьев наших меньших Брижит Бардо. Именно эти двое стали раздражающий мишенью для общественного мнения. Здесь Франция проявляла решительность и идейное упорство. Признаться даже близким людям, что ты голосовал за Национальный фронт, требовало большого мужества. Какой-то жуткий театр абсурда – или, действительно, Пятая Республика ничего не понимала. Кстати, похожая ситуация происходит сейчас с министром внутренних дел Николя Саркози.

Вся эта ситуация напоминает события, предшествующие маю-июню 1940-го, позорное падение, произошедшее с Францией с 1933 по 1940 год. Поражение, которое случилось в головах и сердцах граждан одной из главных европейских держав того времени. Сегодня битва за Францию будет тяжелейшей. А в случае поражения французы уже проиграют не битву, а войну – окончательно и бесповоротно. Но будет ли, по крайней мере, сама битва? Или Париж вновь будет объявлен открытым городом?..

очень смешно, если бы не было так грустно

Прочитал статью Алексея БЛУВШТЕЙНА "Уроки французского"
(http://utro.ru/articles/2006/11/10/599991.shtml). . Всё так похоже... на Россию. Задолбала политкорректность...